Кабинет исламоведения Фонда Марджани
Группа религиоведения КНИО Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М.И. Рудомино (ВГБИЛ)
Проводят круглый стол
«Иудаизм, христианство и ислам в Средние века: симбиоз и антагонизм»
В работе круглого стола примут участие ведущие отечественные историки и востоковеды Москвы и С.-Петербурга.
Время проведения – 11.00 – 19.30
Иудаизм, христианство и ислам в Средние века: симбиоз и антагонизм
ПРОГРАММА
Кабинет исламоведения Фонда Марджани Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М.И. Рудомино (ул. Николоямская., д. 1, центральный вход, 4 этаж, направо)
Утреннее заседание
11.00-14.00
Председательствует на заседании к.ф.н. П.В. Башарин
Крамаровский М.Г.
д.и.н., в.н.с., Отдел Востока Государственного Эрмитажа (Санкт-Петербург)
Религиозные общины Солхата: коммуникативные проблемы и городской рынок
{{spo}}показать блок{{il}}В сообщении на основании анализа топографического плана и археологических наблюдений рассматривается проблема выделения и развития трех основных религиозных общин - христианской, еврейской и исламской. Каждая из общин, обладая собственным вектором развития, не была едина ни этнически, ни исповедально. Социальное единство города определялось властью ханского наместника (баскака) и рынком. Анализ отдельных артефактов, извлечения из документов Ватикана и письменные свидетельства путешественников XIV- сер. XVII в. позволяют утверждать, что при определенной напряженности в межрелигиозных отношениях и росте влияния исламской общины, очевиден факт ремесленной и интеллектуальной активности каждой из общин. При этом, рынок обеспечивал не только выживание каждой, но и создавал предпосылки для сближения ремесленных традиций, снижая остроту ментальных противоречий. {{er}}
Микульский Д.В.
д.и.н., гл.н.с., Институт востоковедения РАН (Москва)
Иудеи в арабо-мусульманских династийных хрониках IX – X вв.
{{spo}}показать блок{{il}}Династийные хроники – особый и весьма важный и распространенный жанр средневековых арабских исторических сочинений, который сформировался в IX в. В Х в. появились первые хроники этого жанра, составленные арабскими христианскими авторами. В династийных хрониках изложение мусульманской истории осуществляется на основе правлений государей – халифов. Можно сказать, что в династийных хрониках выражен некий целостный взгляд на мир и историю. Информация, содержащаяся в них, касается практически всех сторон жизни мусульманской общины VII – X вв. В связи с этим интересно посмотреть, какие сведения, представленные в памятниках этого жанра, касаются столь важной категории «покровительствуемых» в мусульманской общине (зиммиев), как иудеи.
На основе анализа «Базы данных тем и сюжетов арабо-мусульманских династийных хроник IX –X вв.», которая составлена и постоянно пополняется нами (результаты же нашего труда вывешиваются в виде документа Ворд на сайте Института востоковедения РАН), нам удалось выявить 29 сообщений, касающихся иудеев.
Большинство этих сообщений (18) относятся к главам исследуемых хроник, в которых излагается житие пророка Мухаммада. На втором месте (но со значительным отрывом - 7 единиц) стоят сообщения, в которых содержатся сведения об иудеях, проживавших под сенью Халифата (то есть, под властью халифов, преемников Пророка как руководителя мусульманской общины). И, наконец, третью и самую в количественном отношении незначительную—4 единицы) составляют сообщению, в которых упоминаются иудеи, проживавшие в Византийской империи. Это последнее обстоятельство объясняется вниманием арабо-христианских хронистов, чьи сочинения рассматриваются нами в рамках настоящего исследования, к историческим событиям, происходившим на территории Византии. Они фиксировали как те события, что произошли еще при жизни пророка Мухаммада, но до военного столкновения между византийцами и арабами-мусульманами, так и те события, что случились в Византийской империи в ходе и после арабо-мусульманских завоеваний.
Информация о темах сообщений, связанных с житием пророка Мухаммада, где содержится информация об иудеях, представлена следующей таблице.
Таблица1. Темы сообщений, связанный с житием пророка Мухаммада, в
которых содержится информация об иудеях
| №/п | Тема | Количество сообщений и авторы сочинений, в которых они содержатся | Объем в строках |
| 1. | Войны, которые Пророк вел против язычников-курайшитов и иудеев | 7 (ал-Йа‘куби)+5 (ал-Макдиси)=12 | 39,5+44,5=84,0 |
| 2. | Пророчества, связанные с рождением пророка Мухаммада | 2 (ал-Йа‘куби) | 5,5+21,5=27,0 |
| 3. | Пропаганда ислама | 1 (ал-Йа‘куби)+1(ал-Макдиси) +1 +1 (Агапий)=3 | 14,5 + 44,5 + 2,5= 61,5 |
| 4. | Обстоятельства жития Пророка | 1 (ал-Макдиси) | 11,5 |
| 5. | Хозяйственные отношения между мусульманами и иудеями | 1 (Евтихий) | 8,0 |
| Итого: | 182,0 | ||
Сведения о сообщениях, в которых говорится об иудеях, проживавших на территории Халифата, представлена в следующей таблице.
Таблица 2. Темы сообщений, в которых говорится об иудеях,
проживавших на территории Халифата
| №/п | Тема | Количество сообщений и авторы, в чьих сочинениях они содержатся | Объем в строках |
| 1. | Иудеи и устроение внутренней жизни Халифата | 2 (ал-Йа‘куби) + 1 (Агапий) | 4,0 + 3,5 = 7,5 |
| 2. | Иудеи – жертвы междоусобий | 1 (Агапий) | 0,5 |
| 3. | Иудеи – жертвы вражеского нашествия | 1 (ал-Йа‘куби) | 6,0 |
| 4. | Деяния самозванца-иудея | 1 (Агапий) | 3,5 |
| 5. | Иудеи вместе с мусульманами и христианами молятся о разливе Нила | 1 (Евтихий) | 2,5 |
| Итого: | 20,0 | ||
Информация, содержащаяся в сообщениях, где повествуется о судьбах иудеев в Византии, представлена в Таблице 3.
Таблица 3. Информация о судьбах иудеев в Византии
| №/п | Тема | Количество сообщений и авторы сочинений, в которых эти сообщения содержатся | Объем в строках |
| 1. | Император Ираклий (610 – 641) карает иудеев за поддержку, оказанную персам во время византийско-иранской войны двадцатых годов VII в. | 2 (Евтихий) | 40,0 +3,5 = 43,5 |
| 2. | История обретения Животворящего Креста в Иерусалиме, захвата его персами и возвращения его части императором Ираклием | 1 (Евтихий) | 7,5 |
| 3. | Обращение иудеев в христианство при императоре Льве III (717 – 741) | 1 (Евтихий) | 1,5 |
| Итого: | 52,5 | ||
Из приведенных нами данных следует, что для авторов арабских династийных хроник наиболее важна информация, связанная с иудеями, которая имеет отношение к житию Пророка. Совокупный объем этой информации составляет 182,0 строки. Внутри корпуса этих сообщений наблюдается самостоятельный блок -- войны Пророка против самих же иудеев и язычников-курайшитов.
На втором месте по значимости находятся сведения, касающиеся судеб иудеев в Византии. Их совокупный объем составляет 52, 5 строки. Внутри корпуса этих сообщений также наблюдается отдельный блок – последствия для иудейских подданных Империи войны между Византией и Ираном. К этому блоку примыкает и рассказ об обретении Св. Еленой Животворящего Креста, захвате его персами и возвращении части его при императоре Ираклии. Сообщение же о принятие христианства частью иудеев при Льва III отстоит от блока сообщений, посвященных последствиям войны между Византией и Ираном, как тематически, так и хронологически.
Что же до тех сообщений, в которых говорится бытии иудеев под сенью Халифата, то они, сравнительно с двумя другими тематическими корпусами, представляются довольно незначительными по объему, занимая в совокупности всего 20,0 строк, и носят довольно разрозненный характер.
Впрочем, высказанные соображения носят предварительный характер, так как далеко еще не все сообщения, содержащиеся в исследуемых нами династийных хрониках, включены в Базу данных, которая явилась основой нашего исследования. {{er}}
Кулешов В.С.
н.с., Отдел нумизматики Государственного Эрмитажа (Санкт-Петербург)
Диалог иудейской, исламской и христианской культур в памятниках нумизматики Западного Средиземноморья VIII-XIII вв. (от Марокко до Барселоны){{spo}}показать блок{{il}}Речь пойдёт о редких монетах из собрания Эрмитажа: арабо-латинских золотых сулсах начала VIII в., арабо-еврейской монете Идрисидов (вторая половина VIII в.), арабо-барселонских еврейских подражаниях XI в., арабоязычных золотых монетах Кастилии. Показ фотографий будет сопровождаться историко-культурными пояснениями всех рассматриваемых нумизматических ситуаций.{{er}}
Шукуров Р.М.
д.и.н., доц. Исторический факультет МГУ (Москва)
Ислам в юридическом поле Византии
{{spo}}показать блок{{il}}В докладе рассматривается юридический аспект отношения византийцев к исламу. Ислам, как религия, был неприемлем для поданных Византийской империи, на что указывают косвенные данные правовых источников. Вместе с тем, в византийском юридическом пространстве ислам не был сколько-нибудь однозначно определен и отсутствовал как возможная конфессиональная идентичность, а значит и как правовая тема или проблема. О причинах столь двойственного отношения к исламу в правовом сознании и пойдет речь в докладе.{{er}}
Дневное заседание
14.30-17.00
Председательствует на заседании к.и.н. Б.Е. Рашковский
Притула А.Д.
к.ф.н., зав. сектором Византии и Ближнего Востока, Отдел Востока Государственного Эрмитажа (Санкт-Петербург)
Бар ‘Eбройо как очевидец смутного времени (христиане, мусульмане, монголы)
{{spo}}показать блок{{il}}В эпоху монгольской династии Ильханидов происходит сильное перераспределение сфер влияния различных конфессий. В сироязычной Историографии выдающегося яковитского энциклопедиста Григория бар ‘Ебройо / зап.-сир.: бар ‘Ебройо (1226-1286) особое внимание уделяется взаимоотношению этих конфессий на территории ильханидской державы (совр. Иран, Ирак), а также их взаимоотношениям с центральной властью.
В силу особенностей своей биографии этот знаменитый книжник был очевидцем множества важных исторических событий: осад городов, набегов кочевников, войн, которым он дает не только описание, но иногда и трактовку.
Особое внимание в докладе уделяется характеристикам, данным Бар ‘Ебройо личностям монгольских ханов, а также их жен, большинство которых были адептами Восточносирийской (т.н. несторианской) Церкви.{{er}}
Башарин П.В.
к.ф.н., доц., РГГУ, Фонд Марджани (Москва)
Монастырь Дайр Кунна’ и аббасидская администрация в первой трети X в.
{{spo}}показать блок{{il}}Писцы из знаменитого несторианского монастыря Дайр Кунна’, расположенного на левом берегу Тигра в регионе Нахраван, в 90 километрах от Багдада, играли видную роль в политической жизни халифата, занимая важные позиции при дворе и контролируя делопроизводство еще с эпохи Умаййадов. В течение нескольких веков христиане воспринимались как носители грамотности, искушенные в канцелярской работе и делопроизводстве. Этот феномен Л. Массиньон охарактеризовал, как «исламо-христианскую политику». Можно назвать его исламо-христианской политией. Именно этот феномен стал главной причиной расцвета деятельности сирийцев-переводчиков, осуществивших перевод на арабский большого количества греческих и сирийских сочинений по медицине, философии, физике, математике, астрономии и прочим наукам. Выходцами из монастыря Дайр Кунна’ были влиятельные роды несторианских секретарей: бану Махлад и бану-л-Джаррах. В первой четверти X в. шиитская элита предприняла попытку избавиться от их влияния, ограничив права монастырей и оттесняя прохристианскую элиту от управления. Шиитский род бану-л-Фурат находит опору в лице иудейских банковских фирм, в руки которых передает контроль над финансами. Неоднозначным выглядит отношение с несторианами из Дайр Кунна’ вазира Ибн ‘Исы, оказывавшего им неизменное покровительство. В нач. 20-х. гг. X в. между ними намечается разрыв, а в 30-е гг. происходит открытый конфликт, особенности которого анализирует настоящий доклад. {{er}}
Лучицкая С.И.
д.и.н., в.н.с., Центр исторической антропологии, Институт всеобщей истории РАН (Москва)
«Легенда о Магомете» в к. XIII в.: res facta и res fictа
{{spo}}показать блок{{il}}В докладе речь пойдет о неизвестном анонимном трактате предположительно к. XIII в., в котором отражены стереотипные представления об исламе и Мухаммаде, в частности, о роли Авраама в создании нового учения. Цель доклада – осуществить источниковедческий анализ текста, сохранившегося в единственном экземпляре рукописи из собраний Национальной библиотеки Франции. Помимо анализа палеографических особенностей в докладе ставится вопрос о том, какие сочинения сирийской, византийской и в первую очередь латинской литературы адаптировал к своему сочинению анонимный автор. Трактат предполагается рассмотреть в контексте латинской традиции изображения пророка ислама (т.н. легенды о Магомете). Поскольку в литературном памятнике действительность получает своеобразное преломление, а вымысел автора играет активную роль на всех этапах создания текста, то предстоит ответить на главный вопрос: как в рассказе средневекового писателя о пророке ислама сочетаются resfacta и resfictа – исторические реалии и вымысел. {{er}}
Рашковский Б.Е.
к.и.н., с.н.с., Группа религиоведения Комплексного научно-исследовательского отдела Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М.И. Рудомино (Москва)
Представления средневековой еврейской литературы о Баб ал-Абвабе/Дербенте в контексте культуры исламского мира
{{spo}}показать блок{{il}}В докладе пойдет речь о наиболее ранних упоминаниях Баб ал-Абваба/Дербента – в средневековых еврейских источниках – комментариях к Библии, написанных караимскими авторами X – XII вв. – Йефетом бен Эли и Яаковом бен Реувеном. Рассматриваемые упоминания Баб ал-Абваба/Дербента встречаются в этих источниках в контексте интерпретации эсхатологических пророчеств библейских книг Иеремии и Даниила (Иер. 50: 25; Дан. 11: 40 – 44). Тексты этих источников, написанные на иврите и иудео-арабском, известны как по ранним печатным изданиям, так и по рукописям РНБ (Первое и Второе собрания А.С. Фирковича) и филиала ИВ РАН в Санкт-Петербурге.
Источники свидетельствуют о Баб ал-Абвабе как о местности, со стороны которой ожидалось военное вторжение неких враждебных сил, представлявших серьезную угрозу для мусульманского мира. Последний отождествляется в комментариях на книгу Иеремии с халдеями (ивр. qasdim), а в комментариях на книгу Даниила с государством «Малого рога» (ивр. qerenze'ira).
На взгляд докладчика, подобные представления объясняются наличием общей для иудейской, мусульманской и христианской средневековых культур концепции существования «стены Александра», возведенной против враждебных цивилизованному миру народов Гога и Магога, одна из локализаций которой (в том числе и в еврейских текстах) связана с укреплениями Дербентского прохода. {{er}}
Вечернее заседание
17.15-19.20
Председательствует на заседании к.ф.н. П.В. Башарин
Аверьянов Ю.А.
к.и.н., доц., Российско-турецкий учебно-научный центр РГГУ, с.н.с., Институт востоковедения РАН (Москва)
Взаимоотношения христиан и суфиев на территории Анатолии в XIV – XVI вв. по данным суфийских источников (манакиб-наме)
{{spo}}показать блок{{il}}В житиях (манакиб-наме) суфийских шейхов ряда традиций, составленных в Анатолии на протяжении нескольких веков, в разных контекстах упоминаются христиане, с которыми вступает во взаимодействие тот или иной суфийский подвижник. В традиции братства мавлавийа (мевлевийа) выражены идеи суфийской «аристократии» Малой Азии. Здесь христиане также довольно часто являются действующими лицами. Согласно данным Афлаки, Мавлана Руми за время своей жизни обратил в ислам 18 тысяч кафиров-«неверных» в Конье. Слухи о том, что Мавлана является Богом в человеческом обличье активно распространял новообращенный суфий ‘Ала ад-Дин Сирйанус (христианин, которого Мавлана спас от казни). Мавлана поддерживал дружеские отношения (мистическое общение) с каким-то «франкским дервишем» в Западном Френгистане (во Франции?) и с монахом-отшельником, жившим в одной из деревень поблизости от Константинополя. Монах сидел, «сунув голову под мышку», и из-под его черного одеяния разливался свет, «как из хрусталика глаза». В данном рассказе подчеркивается отсутствие разделения между «людьми Истины», исповедующими ислам или христианство.
Среди преданий о Баха’ Веледе, отце Руми, есть и следующее. Однажды он читал проповедь людям, собравшимся на кладбище (по-видимому, христианском). Один из погребенных там покойников так проникся этой проповедью, что, встав из могилы, произнес слова мусульманского символа веры, после чего снова заснул вечным сном. Когда Баха’ Велед возносил молитву, умершие также высовывали руки из могил и сопровождали его слова возгласом «аминь».
В сочинении «Фихи ма фихи» сам Мавлана заявляет, что его мысли лучше всего понимают немусульмане. Афлаки передает интересную историю о встрече Мавланы с иудейским раввином (хахам). Раввин спросил: «Наша религия лучше или ваша религия?» На что Мавлана сразу же ответил: «Ваша религия». После этого раввин якобы принял ислам. Афлаки говорит о дружбе внука Руми Улу Арифа Челеби с царицей Паша Хатун, женой ильхана (монгольского правителя Ирана) Гейхату-хана (1291-1295гг.), которая не была мусульманкой, судя по описываемому обряду ее похорон: в течение семи дней после смерти она продолжала восседать («возлежать») на троне в полном облачении, «как будто она заснула». Узрев ее в таком виде, Улу Ариф Челеби подошел к ней и обнял умершую, простив ей ее прегрешения.
Во время путешествия в Сирию Мавлана со своими спутниками остановился, чтобы заночевать в пещере в области Сис (Киликия). В той пещере пребывало сорок монахов-отшельников, отрекшихся от мира. Они обладали удивительным даром прозрения. Монахи сделали знак бывшему при них мальчику. Он подпрыгнул и застыл неподвижно в воздухе. Между тем Мавлана склонил голову и погрузился в созерцание. Как ни старались монахи, они не могли вернуть ребенка на землю. Тогда они обратились за помощью к Мавлане, и он приказал мальчику прочитать тавхид (символ мусульманского единобожия), после чего тот сразу же опустился вниз. Здесь левитация приписывается христианскому мальчику, а не Мавлане; последнему же выделена роль того, кто «связал» ребенка в воздухе, т.е. ответил на колдовство соперничающей стороны еще более сильным колдовством (магией). «Опьяненные» экстазом дервиши-каландары могли вообще не видеть никакой разницы в вероисповеданиях. Так, у экстатически настроенного поэта Кайгусуза Абдала (первая половина XV в.) мы не найдем разделения людей на мусульман и немусульман. Все Творение для него превращается в рай. Он писал: «Все языки согласно твердят о Единстве, и в каждом сердце возрастает плод Единства». Вновь и вновь им восхваляются «люди развалин» (харабат эхли), избавившиеся от всего внешнего, освободившиеся от всех обязательств и связей (такаййуд), преодолевшие все соблазны и ставшие по ту сторону добра и зла. В правой руке они держат небеса, в левой руке – ангелов. В его трактате «Китаб-и Мигляте» дервиш видит пророка Мухаммада во главе всех остальных пророков, идущего просить у Аллаха прощения и снисхождения для всякой живой твари. Человек должен быть богобоязненным, дать обет служения святым, отказаться от зависти, считать своей собственностью только горсть праха. Это путь саликов («странников») Рума. Гимны Кайгусуза, в которых он провозглашает себя Иисусом и Девой Марией, видимо, предназначались для сопровождения радений странствующих дервишей-абдалов.Много историй, связанных с христианами, приводится в основном агиографическом памятнике братства бекташийа – «Вилайет-наме-и Хаджи Бекташ-и Вели», записанном в конце XV века. Уже в Бадахшане Хаджи Бекташу пришлось столкнуться с какими-то местными христианами (несторианами?), совершавшими набеги на Среднюю Азию, и обратить их в свою веру с помощью чудес. Хаджи Бекташ прошел через земли христианской Каппадокии, где он заходил в различные пещерные селения и общался с местными жителями-христианами. Так он благословил женщину-христианку, угостившую его ячменным хлебом, чтобы на ее поле росла вместо ячменя пшеница. Он наполнил до краев маслом кубок у другой бедной женщины-христианки, которая назвала его «другом Бога». В этом же источнике несколько эпизодов посвящены так называемым «состязаниям вер» между мюридами Хаджи Бекташа и христианскими монахами (по-видимому, как православными, так и несторианами).{{er}}
Шпирт А.М.
к.и.н., Центр украинистики и белорусистики исторического факультета МГУ (Москва)
Антиеврейские статьи Киевского собора 1640 г. и их возможные источники
{{spo}}показать блок{{il}}В центре нашего внимания находятся антииудейские каноны, принятые на Киевском соборе 1640 г. и их возможные латинские источники. В рамках выступления нами также будут рассмотрены следующие вопросы:
1.Специфика еврейско-христианских отношений на восточных землях Речи Посполитой и православная церковь в XVII в.;
2. Влияние католического законодательства на соборные решения православной церкви в отношении еврейского населения в XVII в.;
3. Киевский собор 1640 г. и «псевдоэпиграф» (?) Петра Могилы, найденный П. Голубевым.
4. Попытки дисциплинаризации еврейско-христианских отношений православным духовенством Речи Посполитой в середине XVII в.{{er}}
Матвеев А.С.
н.с. Восточного ф-та СПбГУ (Санкт-Петербург)
Христиано-мусульманские отношения в Средиземноморье в Средние века и Крестовые походы: новые тенденции в западной историографии и историческая реальность
{{spo}}показать блок{{il}}Задача доклада рассмотреть, какое место Крестовые походы занимали в христиано-мусульманском конфликте в Средиземноморье, и, исходя из этого, проанализировать новые тенденции в интерпретации данной проблемы в современной западной историографии, где после событий 11 сентября 2001 г. на первый план стали выходить попытки построения парадигмы перманентной христиано-мусульманской военной конфронтации, частным случаем которой рассматриваются Крестовые походы.
Вполне очевидно, что Крестовые походы являются одним из наиболее ярких примеров христиано-мусульманского взаимодействия в Средние века, однако они чаще всего рассматривались как самостоятельный феномен, хотя и имеющий серьезную предысторию, в т.ч. и в рамках конфронтации двух миров. Отмечу, что мои попытки в конце 90-х - начале 2000-х гг. взглянуть на Крестовые походы как на этап христиано-мусульманской конфронтации в Средиземноморье в западной аудитории были восприняты с некоторым недоумением, а иногда и негативно.
Однако в последние годы появилась новая тенденция, наиболее ярким представителем которой является Поль Шеведден (PaulChevedden, первая его публикация на эту тему появилась в DerIslam 83.1 в 2006 г., «TheIslamicInterpretationoftheCrusade: ANew (Old) ParadigmforUnderstandingtheCrusades»). Суть «новой» концепции сводится к тому, что Крестовые походы представляли собой начатую во 2-й половине XI в. первую общеевропейскую стратегическую кампанию, организованную Римскими папами и направленную на борьбу с мусульманами с целью освобождения захваченных ими бывших христианских территорий. С этой точки зрения поход для освобождения Иерусалима рассматривается лишь как одно из направлений, «стратегических фронтов» христиано-мусульманской борьбы – наряду с Испанией, Сицилией (остров был отобран у мусульман нормандцами в 1070-1090 гг.), а затем и Северной Африкой.
Как один из аргументов подобной интерпретации приводится тот факт, что ряд арабских источников рассматривали завоевания «франками» в Сицилии и в Испании как походы, предшествовавшие их вторжению в Палестину. Однако подобный взгляд на события был обусловлен полным отсутствием у мусульман сведений об идеологической составляющей Крестовых походов, а вовсе не глубоким постижением внутренней общности этих предприятий.
Это далеко не единственная западноевропейская работа, где суть христиано-мусульманского взаимодействия сводится к перманентному конфликту единого «мира ислама» со столь же единым «христианским миром», которые ведут борьбу на разных фронтах. При этом игнорируется историческая специфика разных локальных войн и походов: на деле реконкиста в Испании, завоевание Сицилии авантюристами из Нормандии и походы для «освобождения Гроба Господня» - совершенно разные предприятия, в которых были задействованы разные силы, преследовавшие абсолютно разные цели. Если к этому добавить изображение папы едва ли не как верховного главнокомандующего, руководящего боевыми действиями от Гибралтара до Иерусалима, то смысл подобного искажения истории понять довольно сложно. Единственная причина, объясняющая появление подобных работ, – психологическая травма после 11 сентября, вызвавшая необходимость создать идеологию для противостояния «цивилизованного человечества» в лице Запада «исламским террористам», для чего и понадобилось выстроить историческую парадигму аналогичного христиано-мусульманского противостояния в Средние века с одной стороны, и удревнить «европейское единство» - с другой (автор пытается выстроить концепцию существования аналога ЕС в XI в. под общим руководством Римских пап).
С другой стороны, в этой концепции полностью игнорируется специфика того, что традиционно именуется «Крестовыми походами», а «Первый Крестовый поход» лишается своего титула «первого» и объявляется лишь одним из многих. Т.е. фактически идет отрицание существования Крестовых походов как самостоятельного явления, а значит, и всей их идеологической, психологической и культурной составляющей, объявленной лишь внешним антуражем, не имеющим принципиального значения. Чтобы понять смысл такой «интерпретации» истории, нужно вспомнить о том, что Крестовые походы – это одна из базовых идеологемм западного католического мира. Именно в рамках этой традиции формировалось западное феодальное общество и его культура: феодализм в его классических формах сложился в конце XI – XIII вв. одновременно с Крестовыми походами, которые были одновременно и производной этого процесса и его важнейшим элементом – наряду с концепцией папской власти и придворной куртуазной культурой. Лишение этого явления исторической почвы и объявление его историографическим мифом неизбежно ведет к десакрализации самого понятия Крестовых походов, выбивая тем самым последние скрепы из здания европейской цивилизации.
Проблема состоит в том, что подобные работы публикуются не дилетантами, но историками и не в желтой прессе, а в серьезных академических изданиях, причем никто не решается дать им строгую научную оценку. Не питая иллюзии относительно того, что мнение российских историков может быть услышано на Западе, считаю важным обратить внимание коллег-арабистов на данную тенденцию, приобретающую все больший вес в современной западной историографии. Кроме того, сопоставление подобных построений с исторической реальностью позволяет лучше выявить историческую специфику рассматриваемых явлений.{{er}}
Место проведения – ВГБИЛ им. М.И. Рудомино, Кабинет исламоведения Фонда Марджани (г. Москва, ул. Николоямская., д. 1, центральный вход, 4 этаж, направо)
Вход свободный. Для прохода в здание библиотеки просьба при себе иметь паспорт.
Зав.кабинетом исламоведения Фонда Марджани
Татьяна Котюкова